Отзывы о семинаре «Детские книги и детское чтение. »

[Юлия Ремпель]

Для дошкольников от четырех лет могу посоветовать всем известные истории в рисунках Николая Радлова. Изд-во "Мелик-Пашаев" переиздало их в прошлом году. Вышли они без подписей к картинкам - т.е. еще более приблизились к комиксам. Но эта «близость» не отменила качества их книжной графики, остроумность сюжетов, их очень мягкий детский юмор.

 Другая книжка - истории в рисунках, которые когда-то публиковались в Хармсовско-Маршаковском "Чиже".  Книжка под названием "Умная Маша", изд-во "Детгиз".
Но и ее в какой-то момент можно детям предожить поразглядывать.
Вот здесь уместны вопросы: "Как ты думаешь, это про что? Что здесь происходит?"



Рассказы в картинках.
Очень важная штука - уметь смотреть  "видеть" в последовательных картинках повествование.


" Рассказы в картинках" в Лабиринте

[Юлия Ремпель]

"Я, волк и шоколадки" в Лабиринте













«Я, волк и шоколадки» Дельфины Перре

В педагогическом сообществе, да и у родителей (немолодых), у бабушек и дедушек существует устойчивое предубеждение против комиксов.
Они традиционно связываются а) с ущербным читателем, б) с чуждыми «всему доброму и человечному» ценностями.
Откуда взялось это  предубеждением, можно долго говорить. 
Но в самом жанре (как в самых разных жанрах искусства) нет ничего порочного. Если быть честными, то предтечей комиксов в истории культуры можно считать иконы с их клеймами. Иконы возникли как способ рассказывать содержание священного писания тогдашнему неграмотному в большинстве своем населению и во многом обеспечили христианству «продвижение» в массы.
Но это – к слову.
Всегда лучше рассказывать о конкретной книжке, обсуждать ее. Тогда возникает разговор по существу.

«Я, волк и шоколадка» Дельфины Пере – «самый настоящий» комикс. Он так и заявлен. Ни автор, ни издатели не скрывают жанровой принадлежности книжки и гордятся этим.
Сюжет не очень сложный.
Маленький мальчик обнаруживает в своей комнате Волка. Волк заявляет, что он страшный, ужасный. Но эти «достоинства» в нем больше не признают. Волк лишился своего былого могущества. Для него это конец!
Волк выглядит таким несчастным, таким одиноким, что мальчик преисполняется сочувствия. (К тому же он всегда хотел собаку.) Он подумал, что может помочь Волку – снова научит его всех пугать. А кормить Волка можно шоколадками.

 Волк – один из архетипических образов, олицетворяющих собой ужасное. Персонаж, которого дети вот уже на протяжении более чем 300-сот лет знают по «Трем поросятам» и «Красной Шапочке».  Главное его качество – коварство. Главный связанный с ним страх – «Волк может съесть». Страх быть съеденным, проглоченным характерен для маленьких детей. Это, безусловно, метафора страха смерти, который бессознательно каждый ребенок переживает уже в младенчестве. Психоаналитики скажут, страх быть проглоченным связан со страхом возвращения в темноту, туда, откуда ты пришел. Волк еще и символ разрушительных сил.

С этой точки зрения Дельфина Перре, автор комиксов «Я, волк и шоколадка» действует, опираясь на сказочную традицию: Волк – олицетворение страхов.
Только, по замыслу автора, Волк с самого начала лишен силы. Это, так сказать, эффект «дневного видения». Мы же не все время боимся. И ребенок не все время боится. Страх возникает в какие-то моменты. Тогда мы говорим: «накатывает», «охватывает». Мы ощущаем страх как текучую субстанцию. И рождается она всегда внутри нас.
Что, с точки зрения психотерапевта, нужно сделать в первую очередь на пути преодоления страха? Найти способ вынести то, с чем мы имеем дело внутри себя, наружу и придать ему «жесткую» форму. Это, с одной стороны, помогает нам посмотреть страху в «лицо», с другой стороны – лишает его «бесконечности». Сразу оказывается, что у страха есть границы, он не заполняет собой все пространство.
Этот психотерапевтический прием используют все сказки. Собственно, создание страшных сказочных образов для этого и нужно.
В рисунках Дельфины Перре он прием обнажен и подчеркнут графическими средствами.
На первом развороте Волк и мальчик оказываются лицом к лицу, развернуты друг к другу.
Ребеночек, мальчик изображается тонкой контурной линией, он прозрачен: ведь страх выведен наружу. А Волк – черное пятно, клякса. (Через пятно нас отсылают к исходной материи страха – его текучести).  Волк по размеру больше мальчика, т.е. это «большой» страх - тот самый, который способен «охватить». А еще Волк воспринимается как тень самого ребенка, т.е. все-таки как его неотъемлемая часть.
Но, в отличие от классических встреч ребенка и сказочного Волка, этот, как уже говорилось, является к ребенку в момент «бессилия»: он вроде бы есть, я знаю, что он есть. Но есть возможность «договориться», вступить в отношения – первый шаг к возможному контролю над страхом.

Дальнейшая история, рассказанная комиксом, связана с обучением Волка пугать. Мальчик придумывает самые разные способы, помогающие Волку быть страшным. Что происходит на самом деле и с героем, и с читателем (хотя для «потребителя» комикса, наверное, нужно придумать более точное слово)? Герой и вместе с ним читатель (который, безусловно, отождествляет себя с героем) открывают для себя механизм воздействия страха. Тоже важнейший психотерапевтический прием: если знаешь, как что-то устроено, оно теряет загадочность. А загадочность, непонятность всегда провоцирует страх – в силу неизвестных возможностей явления. 
Ситуации, в которых «отрабатываются» способности волка пугать – «классические» ситуации возникновения страхов. В первую очередь, время перед засыпанием: мальчик один в комнате, свет погасили... Волк должен выскочить из шкафа.
С одной лишь разницей: это мальчик (это я сам!) посадил его в шкаф.
Волк (страх) выскакивает из шкафа по моей воле. А не было бы на то моей воли, и не выскочил бы.
Это такая игра: мальчик придумывает, куда бы спрятать волка. Учит его всем хитростям, провоцирующим страхи: скалить зубы, страшно рычать – т.е. ставит себя на место того, кто пугает. В результате читателю открывается «человеческая» мерка страха: если и я («я» - герой)  могу пугать, что же в этом «такого»? Кстати, с попыткой освободиться от собственных страхов может быть связано желание одних детей пугать других: такое «сбрасывание» на окружающих своих крокодильчиков».
Ну, и еще один момент. В начале истории, когда волк только появляется в комнате мальчика, автор ненавязчиво сообщает, что мальчик давно хотел собаку. А здесь – волк. Может послужить заменой.
С одной стороны, это мягкий юмор повествования.
С другой, собака - животное приручаемое, дрессируемое. На языке метафоры нам сообщают, что ребенок берется приручить свой страх. Этот прием дети открыли для себя сами. Очень ярко он проявляется в привязанности некоторых малышей к «странным» игрушкам – монстрам, чудовищам. Педагоги негодуют: жуткие игрушки! Пестуют агрессию. Может быть, как раз наоборот. Не каждый страх, живущий внутри нас, внутри ребенка, можно убить. Тогда надо его хотя бы приручить. Как? Ну, к примеру, открыть в страшном чудовище добрую душу. (Вспомните сказку «Аленький цветочек».  Она как раз об этом.) 
Еще дети порой просят нас почитать «страшную сказку». Им хочется, им нравится «бояться». Но – по известным условиям. В границах переносимости. Такое психологическое упражнение из области «тренировки» на страх.
Дельфина Перре об этом и рассказывает: есть картинки, где волк с разинутой пастью и оскаленными зубами несется за мальчиком – по заданию мальчика. 

Иными словами, комикс Дельфины Перре – тонко продуманная и хорошо сделанная вещь. Каждая его картинка – законченное высказывание на графическом языке – т.е. легко «читается». Рисунки динамичные и выразительные.


Рассматривать книжку вместе с ребенком можно, когда ему исполнится лет шесть – возраст, в котором ребенок уже накопил некоторый багаж и сказочных знаний, и страхов. А лет в восемь-девять ребенок и без взрослого будет с удовольствием эту книжку рассматривать. Конечно, будь шрифт покрупнее, глазу было бы комфортнее. Но текста немного. Поэтому сильным минусом это для ребенка не станет. 

Марина Аромштам