Автор Тема: Отзывы о семинаре " Как воспитывать мальчиков".  (Прочитано 30109 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Кристина

  • Самый активный житель форума
  • *****
  • Сообщений: 1140
    • Просмотр профиля
Риточка, спасибо!  :-*

Оффлайн Лена Ларко

  • Читатель форума
  • ***
  • Сообщений: 11
    • Просмотр профиля
Юля,Татьяна Дмитриевна! Огромное спасибо за такую ценную информацию! За то, что вы делаете и чем занимаетесь!А также всем девочкам-участницам за теплую и дружескую атмосферу.Как много радостных и трепетных минут я провела за чтением дневничков.Спасибо всем!

Оффлайн Alanna

  • Старожил
  • ****
  • Сообщений: 384
    • Просмотр профиля
Татьяна Дмитриевна, Юля, Девочки-Участницы, благодарю Вас за содержательное общение, мудрые слова и доброжелательную атмосферу. Жду продолжения семинара по воспитанию девочек :).
С уважением, Анна.

Оффлайн Татьяна Зинке-Евстигнеева

  • Т.Д
  • Самый активный житель форума
  • *****
  • Сообщений: 3366
    • Просмотр профиля
    • официальный сайт Международного Института Комплексной Сказкотерапии!
Кристина, Вы - настоящая сказочница!!! :D :D :D :D :D
Низкий Вам поклон!!!
http://www.cka3ka-miks.com/ официальный сайт Международного Института Комплексной Сказкотерапии!

Оффлайн Кристина

  • Самый активный житель форума
  • *****
  • Сообщений: 1140
    • Просмотр профиля
Татьяна Дмитриевна, спасибо!
Мне очень приятно!  :D

Оффлайн iaun

  • Самый активный житель форума
  • *****
  • Сообщений: 1143
    • Просмотр профиля
    • monterra.ru
   Уже неоднократно писала, что семинар оказался очень плотным и насыщенным. Много работы, не всё даже успела сделать. Сейчас у меня полная опустошенность - началось, видимо, переваривание материала. В данный момент нет даже сил заново перечитывать - надо чтобы немного улеглось, настолько морально и эмоционально Татьяна Дмитриевна "выжала", за что ей огромное спасибо.
    Информация, которую здесь получила во-первых, помогла систематизировать те знания, которые были внутри, интуитивные. Теперь под них подведена база. Какие -то знания появились просто "как с белого листа". Эти знания надо осмыслить, ввести в жизнь. Но при всём этом ощущение того, что всё это ПРАВИЛЬНО. Вот так и дОлжно быть. Далеко не всегда при работе с психологом есть ТАКАЯ удовлетворённость работой.
    Во-вторых, и я думаю это главнее, появилось чёткое ощущение того, что происходит вокруг нас, чему надо противостоять, на что надо обращать внимание. И вообще, появилось ощущение того, что знание о современном цивилизованном мире упорядочились. и как глаза открылись. Это при том, что нового то, вроде бы, ничего и не написано здесь...

   Вот такие вот ощущения от семинара. :)
mama-inga.blogspot.com/
Никита - 1992, Ванечка - 1994, Артёмка - 2010

Оффлайн tantao

  • Чтение май читатели
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 413
    • Просмотр профиля
Татьяна Дмитриевна

СПАСИБО Вам огромное
очень жду встречу в мае и очень-очень надеюсь побывать на Вашем не-онлайн-семинаре  :)

Оффлайн magus

  • Читатель форума
  • ***
  • Сообщений: 37
    • Просмотр профиля
Спасибо огромное, Татьяна Дмитриевна!!!!

ДЛя меня участие в семинаре - бесценный подарок. ОТ моего сердца к Вашему бежит огромная радуга!!!

И хоть у меня нет дочки, но я обязательно буду участвовать в следующем семинаре.



Оффлайн Татьяна Зинке-Евстигнеева

  • Т.Д
  • Самый активный житель форума
  • *****
  • Сообщений: 3366
    • Просмотр профиля
    • официальный сайт Международного Института Комплексной Сказкотерапии!
Дорогие друзья, благодарю Вас за добрые слова и удивительную работу на семинаре.

Воспитывать мужчину женщине не просто. Ей не заскучать и не расслабиться. Ей приходится постоянно быть начеку. Но самое главное - ЛЮБИТЬ своего сына.

Я хочу подарить Вам рассказ Джерома Д. Сэлинджера об удивительной матери, тонко чувствующей своего сына, умеющей находить к нему подход, даже когда он бывает невыносим, знающей, что и она и сынок подвергаются атакам чужого мнения, и не боящейся этих атак: понимающей, как для мальчика важен образ папы, и собственное мужское дело...


Джером Д. Сэлинджер
В лодке
...

   Шел пятый час, и золотой осенний день уже клонился к вечеру. Сандра, кухарка, поглядела из окна в сторону озера и отошла, поджав губы, — с полудня она проделывала это, должно быть, раз двадцать. На этот раз, отходя от окна, она в рассеянности развязала и вновь завязала на себе фартук, пытаясь затянуть его потуже, насколько позволяла ее необъятная талия. Приведя в порядок свое форменное одеяние, она вернулась к кухонному столу и уселась напротив миссис Снелл. Миссис Снелл уже покончила с уборкой и глажкой и, как обычно перед уходом, пила чай. Миссис Снелл была в шляпе. Это оригинальное сооружение из черного фетра она не снимала не только все минувшее лето, но три лета подряд — в любую жару, при любых обстоятельствах, склоняясь над бесчисленными гладильными досками и орудуя бесчисленными пылесосами. Ярлык фирмы «Карнеги» еще держался на подкладке — поблекший, но, смело можно сказать, непобежденный.
   — Больно надо мне из-за этого расстраиваться, — наверно, уже в пятый или шестой раз объявляла Сандра не столько миссис Снелл, сколько самой себе. — Так уж я решила. Не стану я расстраиваться!
   — И правильно, — сказала миссис Снелл. — Я бы тоже не стала. Нипочем не стала бы. Передай-ка мне мою сумку, голубушка.
   Кожаная сумка, до невозможности потертая, но с ярлыком внутри не менее внушительная, чем на подкладке шляпы, лежала в буфете. Сандра дотянулась до нее не вставая. Подала сумку через стол владелице, та открыла ее, достала пачку «ментоловых» сигарет и картонку спичек «Сторк-клуб». Закурила, потом поднесла к губам чашку, но сейчас же снова поставила ее на блюдце.
   — Да что это мой чай никак не остынет, я из-за него автобус пропущу. — Она поглядела на Сандру, которая мрачно уставилась на сверкающую шеренгу кастрюль у стены. — Брось ты расстраиваться! — приказала миссис Снелл. — Что толку расстраиваться? Или он ей скажет или не скажет. И все тут. А что толку расстраиваться?
   — Я и не расстраиваюсь, — ответила Сандра. — Даже и не думаю. Просто от этого ребенка с ума сойти можно, так и шныряет по всему дому. Да все тишком, его и не услышишь. Вот только на днях я лущила бобы — и чуть не наступила ему на руку. Он сидел вон тут, под столом.
   — Ну и что? Не стала бы я расстраиваться.
   — То есть словечка сказать нельзя, все на него оглядывайся, — пожаловалась Сандра. — С ума сойти.
   — Не могу я пить кипяток, — сказала миссис Снелл. — Да, прямо ужас что такое. Когда словечка нельзя сказать, и вообще.
   — С ума сойти! Верно вам говорю. Прямо с ума он меня сводит. — Сандра смахнула с колен воображаемые крошки и сердито фыркнула: — В четыре-то года!
   — И ведь хорошенький мальчонка, — сказала миссис Снелл. — Глазищи карие, и вообще.
   Сандра снова фыркнула:
   — Нос-то у него будет отцовский. — Она взяла свою чашку и стала пить, ничуть не обжигаясь. — Уж и не знаю, чего это они вздумали торчать тут весь октябрь, — проворчала она и отставила чашку. — Никто из них больше и к воде-то не подходит, верно вам говорю. Сама не купается, и мальчонка не купается. Никто теперь не купается. И даже на своей дурацкой лодке они больше не плавают. Только деньги задаром потратили.
   — И как вы пьете такой кипяток? Я и пригубить-то не могу.
   Сандра злобно уставилась в стену.
   — Я бы хоть сейчас вернулась в город. Право слово. Терпеть не могу эту дыру. — Она неприязненно взглянула на миссис Снелл. — Вам-то ничего, вы круглый год тут живете. У вас тут и знакомства, и вообще. Вам все одно, что здесь, что в городе.
   — Хоть живьем сварюсь, а чай выпью, — сказала миссис Снелл, поглядев на часы над электрической плитой.
   — А что бы вы сделали на моем месте? — в упор спросила Сандра. — Я говорю, вы бы что сделали? Скажите по правде.
   Вот теперь миссис Снелл была в своей стихии. Она тотчас отставила чашку.
   — Ну, — начала она, — первым долгом я не стала бы расстраиваться. Уж я бы сразу стала искать другое…
   — А я и не расстраиваюсь, — перебила Сандра.
   — Знаю, знаю, но уж я подыскала бы себе…

   Распахнулась дверь, и в кухню вошла Бу-Бу Танненбаум, хозяйка дома. Была она лет двадцати пяти, маленькая, худощавая, как мальчишка; сухие, бесцветные, не по моде подстриженные волосы заложены назад, за чересчур большие уши. Весь наряд — черный свитер, брюки чуть ниже колен, носки да босоножки. Прозвище, конечно, нелепое, и хорошенькой ее тоже не назовешь, но такие вот живые, переменчивые рожицы не забываются, — в своем роде она была просто чудо! Она сразу направилась к холодильнику, открыла его. Заглянула внутрь, расставив ноги, упершись руками в коленки, и, довольно немузыкально насвистывая сквозь зубы, легонько покачиваясь в такт свисту. Сандра и миссис Снелл молчали. Миссис Снелл неторопливо вынула сигарету изо рта.
   — Сандра…
   — Да, мэм? — Сандра настороженно смотрела поверх шляпы миссис Снелл.
   — У вас разве нет больше пикулей? Я хотела ему отнести.
   — Он все съел, — без запинки доложила Сандра. — Вчера перед сном съел. Там только две штучки и оставались.
   — А-а. Ладно, буду на станции — куплю еще. Я думала, может быть удастся выманить его из лодки. — Бу-Бу захлопнула дверцу холодильника, отошла к окну и посмотрела в сторону озера. — Нужно еще что-нибудь купить? — спросила она, глядя в окно.
   — Только хлеба.
   — Я положила вам чек на столик в прихожей, миссис Снелл. Благодарю вас.
   — Очень приятно, — сказала миссис Снелл. — Говорят, Лайонел сбежал из дому. — Она хихикнула.
   — Похоже, что так, — сказала Бу-Бу и сунула руки в карманы.
   — Далеко-то он не бегает. — И миссис Снелл опять хихикнула.
   Не отходя от окна, Бу-Бу слегка повернулась, так чтоб не стоять совсем уж спиной к женщинам за столом.
   — Да, — сказала она. Заправила за ухо прядь волос и продолжала: — он удирает из дому с двух лет. Но пока не очень далеко. Самое дальнее — в городе по крайней мере — он забрел раз на Мэлл в Центральном парке. За два квартала от нашего дома. А самое ближнее — просто спрятался в парадном. Там и застрял — хотел попрощаться с отцом.
   Женщины у стола засмеялись.
   — Мэлл — это такое место в Нью-Йорке, там все катаются на коньках, — любезно пояснила Сандра, наклоняясь к миссис Снелл. — Детишки, и вообще.
   — А-а, — сказала миссис Снелл.
   — Ему только-только исполнилось три. Как раз в прошлом году, — сказала Бу-Бу, доставая из кармана брюк сигареты и спички. Пока она закуривала, обе женщины не сводили с нее глаз. — Вот был переполох! Пришлось поднять на ноги всю полицию.
   — И нашли его? — спросила миссис Снелл.
   — Ясно, нашли, — презрительно сказала Сандра. — А вы как думали?
   — Нашли его уже ночью, в двенадцатом часу, а дело было… когда же это… да, в середине февраля. В парке ни детей, никого не осталось. Разве что, может быть, бандиты, бродяги да какие-нибудь чокнутые. Он сидел на эстраде, где днем играет оркестр, и катал камешек взад-вперед по щели в полу. Замерз до полусмерти, и уж вид у него был…
   — Боже милостивый! — сказала миссис Снелл. — И с чего это он? То есть, я говорю, чего это он из дому бегает?
   Бу-Бу пустила кривое колечко дыма, и оно расплылось по оконному стеклу.
   — В тот день в парке кто-то из детей ни с того ни с сего обозвал его вонючкой. По крайней мере, мы думаем, что дело в этом. Право, не знаю, миссис Снелл. Сама не понимаю.
   — И давно это с ним? — спросила миссис Снелл. — То есть, я говорю, давно это с ним?
   — Да вот, когда ему было два с половиной, он спрятался под раковиной в подвале, — обстоятельно ответила Бу-Бу. — Мы живем в большом доме, а в подвале прачечная. Какая-то Наоми, его подружка, сказала ему, что у нее в термосе сидит червяк. По крайней мере, мы больше ничего от него не добились. — Бу-Бу вздохнула и отошла от окна, на кончике ее сигареты нарос пепел. Она шагнула к двери. — Попробую еще раз, — сказала она на прощанье.
   Сандра и миссис Снелл засмеялись.
   — Поторапливайтесь, Милдред, — все еще смеясь, сказала Сандра миссис Снелл. — А то автобус прозеваете.
   Бу-Бу затворила за собой забранную проволочной сеткой дверь.

   Она стояла на лужайке, которая отлого спускалась к озеру; низкое предвечернее солнце светило ей в спину. Ядрах в двухстах впереди на корме отцовского бота сидел ее сын Лайонел. Паруса были сняты, бот покачивался на привязи под прямым углом к мосткам, у самого их конца. Футах в пяти-десяти за ним плавала забытая или заброшенная водная лыжа, но нигде не видно было катающихся; лишь вдалеке уходил к Парусной бухте пассажирский катер. Почему-то Бу-Бу никак не удавалось толком разглядеть Лайонела. Солнце хоть и не очень грело, но светило так ярко, что издали все — и мальчик, и лодка — казалось смутным, расплывчатым, как очертания палки в воде. Спустя минуту-другую Бу-Бу перестала всматриваться. Смяла сигарету, отшвырнула ее и зашагала к мосткам.
   Стоял октябрь, и доски уже дышали жаром в лицо. Бу-Бу шла по мосткам, насвистывая сквозь зубы «Малютку из Кентукки». Дошла до конца мостков, присела на корточки с самого края и посмотрела на сына. До него можно было бы дотянуться веслом. Он не поднял глаз.
   — Эй, на борту! — позвала Бу-Бу. — Эй, друг! Пират! Старый пес! А вот и я!
   Лайонел все не поднимал глаз, но ему вдруг понадобилось показать, какой он искусный моряк. Он перекинул незакрепленный румпель до отказа вправо и сейчас же снова прижал его к боку. Но не отрывал глаз от палубы.
   — Это я, — сказала Бу-Бу. — Вице-адмирал Танненбаум. Урожденная Гласс. Прибыл проверить стермафоры.
   — Ты не адмирал, — послышалось в ответ. — Ты женщина.
   Когда Лайонел говорил, ему почти всегда посреди фразы не хватало дыхания, и самое важное слово подчас звучало не громче, а тише других. Бу-Бу, казалось, не просто вслушивалась, но и сторожко ловила каждый звук.
   — Кто тебе сказал? — спросила она. — Кто сказал тебе, что я не адмирал?
   Лайонел что-то ответил, но совсем уж неслышно.
   — Что? — переспросила Бу-Бу.
   — Папа.
   Бу-Бу все еще сидела на корточках, расставленные коленки торчали углами; левой рукой она коснулась дощатого настила: не так-то просто было сохранять равновесие.
   — Твой папа славный малый, — сказала она. — Только он, должно быть, самая сухопутная крыса на свете. Совершенно верно, на суше я женщина, это чистая правда. Но истинное мое призвание было, есть и будет…
   — Ты не адмирал, — сказал Лайонел.
   — Как вы сказали?
   — Ты не адмирал. Ты все равно женщина.
   Разговор прервался. Лайонел снова стал менять курс своего судна, он схватился за румпель обеими руками. На нем были шорты цвета хаки и чистая белая рубашка с короткими рукавами и открытым воротом; впереди на рубашке рисунок: страус Джером играет на скрипке. Мальчик сильно загорел, и его волосы, совсем такие же, как у матери, на макушке заметно выцвели.
   — Очень многие думают, что я не адмирал, — сказала Бу-Бу, приглядываясь к сыну. — Потому что я не ору об этом на всех перекрестках. — Стараясь не потерять равновесия, она вытащила из кармана сигареты и спички. — Мне и неохота толковать с людьми про то, в каком я чине. Да еще с маленькими мальчиками, которые даже не смотрят на меня, когда я с ними разговариваю. За это, пожалуй, еще с флота выгонят с позором.
   Так и не закурив, она неожиданно встала, выпрямилась во весь рост, сомкнула кольцом большой и указательный пальцы правой руки и, поднеся их к губам, точно игрушечную трубу, продудела что-то вроде сигнала. Лайонел вскинул голову. Вероятно, он знал, что сигнал не настоящий, и все-таки весь встрепенулся, даже рот приоткрыл. Три раза кряду без перерыва Бу-Бу протрубила сигнал — нечто среднее между утренней и вечерней зорей. Потом торжественно отдала честь дальнему берегу. И когда наконец опять с сожалением присела на корточки на краю мостков, по лицу ее видно было, что ее до глубины души взволновал благородный обычай, недоступный простым смертным и маленьким мальчикам. Она задумчиво созерцала воображаемую даль озера, потом словно бы вспомнила, что она здесь не одна. И важно поглядела вниз, на Лайонела, который все еще сидел, раскрыв рот.
   — Это тайный сигнал, слышать его разрешается одним только адмиралам. — Она закурила и, выпустив длинную тонкую струю дыма, задула спичку. — Если бы кто-нибудь узнал, что я дала этот сигнал при тебе… — Она покачала головой. И снова зорким глазом морского волка окинула горизонт.
   — Потруби еще.
   — Не положено.
   — Почему?
   Бу-Бу пожала плечами.
   — Тут вертится слишком много всяких мичманов, это раз. — Она переменила позу и уселась, скрестив ноги, как индеец. Подтянула носки. И продолжала деловито: — Ну, вот что. Скажи, почему ты убегаешь из дому, и я протрублю тебе все тайные сигналы, какие мне известны. Ладно?
   Лайонел тотчас опустил глаза.
   — Нет, — сказал он.
   — Почему?
   — Потому.
   — Почему «потому»?
   — Потому что не хочу, — сказал Лайонел и решительно перевел руль.
   Бу-Бу заслонилась правой рукой от солнца, ее слепило.
   — Ты мне говорил, что больше не будешь удирать из дому, — сказала она. — Мы ведь об этом говорили, и ты сказал, что не будешь. Ты мне обещал.
   Лайонел что-то сказал в ответ, но слишком тихо.
   — Что? — переспросила Бу-Бу.
   — Я не обещал.
   — Нет, обещал. Ты дал слово.
   Лайонел опять принялся работать рулем.
   — Если ты адмирал, — сказал он, — где же твой флот?
   — Мой флот? Вот хорошо, что ты об этом спросил, — сказала Бу-Бу и хотела спуститься в лодку.
   — Назад! — приказал Лайонел, но голос его звучал не очень уверенно и глаз он не поднял. — Сюда никому нельзя.
   — Нельзя? — Бу-Бу, которая уже ступила на нос лодки, послушно отдернула ногу. — Совсем никому нельзя? — Она снова уселась на мостках по-индейски. — А почему?
   Лайонел что-то ответил, но опять слишком тихо.
   — Что? — переспросила Бу-Бу.
   — Потому что не разрешается.
   Долгую минуту Бу-Бу молча смотрела на мальчика.
   — Мне очень грустно это слышать, — сказала она наконец. — Мне так хотелось к тебе в лодку. Я по тебе соскучилась. Очень сильно соскучилась. Целый день я сидела в доме совсем одна, не с кем было поговорить.
   Лайонел не повернул руль. Он разглядывал какую-то щербинку на рукоятке.
   — Поговорила бы с Сандрой, — сказал он.
   — Сандра занята, — сказала Бу-Бу. — И не хочу я разговаривать с Сандрой, хочу с тобой. Хочу сесть к тебе в лодку и разговаривать с тобой.
   — Говори с мостков.
   — Что?
   — Говори с мост-ков!
   — Не могу. Очень далеко. Мне надо подойти поближе.
   Лайонел рванул румпель.
   — На борт никому нельзя, — сказал он.
   — Что?
   — На борт никому нель-зя!
   — Ладно, тогда, может, скажешь, почему ты сбежал из дому? — спросила Бу-Бу. — Ты ведь мне обещал больше не бегать.
   На корме лежала маска аквалангиста. Вместо ответа Лайонел подцепил ее пальцами правой ноги и ловким, быстрым движением швырнул за борт. Маска тотчас ушла под воду.
   — Мило, — сказала Бу-Бу. — Дельно. Это маска дяди Уэбба. Он будет в восторге. — Она затянулась сигаретой. — Раньше в ней нырял дядя Симор.
   — Ну и пусть.
   — Ясно. Я так и поняла, — сказала Бу-Бу.
   Сигарета торчала у нее в пальцах как-то вкривь. Внезапно почувствовав ожог, Бу-Бу уронила ее в воду. Потом вытащила что-то из кармана. Это был белый пакетик величиной с колоду карт, перевязанный зеленой ленточкой.
   — Цепочка для ключей, — сказала Бу-Бу, чувствуя на себе взгляд Лайонела. — Точь-в-точь такая же, как у папы. Только на ней куда больше ключей, чем у папы. Целых десять штук.
   Лайонел подался вперед, выпустив руль. Подставил ладони чашкой.
   — Кинь! — попросил он, — Пожалуйста!
   — Одну минуту, милый. Мне надо немножко подумать. Следовало бы кинуть эту цепочку в воду.
   Сын смотрел на нее, раскрыв рот. Потом закрыл рот.
   — Это моя цепочка, — сказал он не слишком уверенно.
   Бу-Бу, глядя на него, пожала плечами:
   — Ну и пусть.
   Не спуская глаз с матери, Лайонел медленно отодвинулся на прежнее место и стал нащупывать за спиной румпель. По глазам его видно было: он все понял. Мать так и знала, что он поймет.
   — Держи! — Она бросила пакетик ему на колени. И не промахнулась.
   Лайонел поглядел на пакетик, взял в руку, еще поглядел — и внезапно швырнул его в воду. И сейчас же поднял глаза на Бу-Бу — в глазах был не вызов, но слезы. Еще мгновение — и губы его искривились опрокинутой восьмеркой, и он отчаянно заревел.
   Бу-Бу встала — осторожно, будто в театре отсидела ногу — и спустилась в лодку. Через минуту она уже сидела на корме, держа рулевого на коленях, и укачивала его, и целовала в затылок, и сообщала кое-какие полезные сведения:
   — Моряки не плачут, дружок. Моряки никогда не плачут. Только если их корабль пошел ко дну. Или если они потерпели крушение, и их носит на плоту, и им нечего пить, и…
   — Сандра… сказала миссис Снелл… что наш папа… большой… грязный… июда…
   Ее передернуло. Она спустила мальчика с колен, поставила перед собой и откинула волосы у него со лба.
   — Сандра так и сказала, да?
   Лайонел изо всех сил закивал головой. Он придвинулся ближе, все не переставая плакать, и встал у нее между колен.
   — Ну, это еще не так страшно, — сказала Бу-Бу, стиснула сына коленями и крепко обняла. — Это еще не самая большая беда. — Она легонько куснула его ухо. — А ты знаешь, что такое иуда, малыш?
   Лайонел ответил не сразу — то ли не мог говорить, то ли не хотел. Он молчал, вздрагивая и всхлипывая, пока слезы не утихли немного. И только тогда, уткнувшись в теплую шею Бу-Бу, выговорил глухо, но внятно:
   — Чуда-юда… это в сказке… такая рыба-кит…
   Бу-Бу легонько оттолкнула сына, чтобы поглядеть на него. И вдруг сунула руку сзади ему за пояс — он даже испугался, — но не шлепнула его, не ущипнула, а только старательно заправила ему рубашку.
   — Вот что, — сказала она. — Сейчас мы поедем в город, и купим пикулей и хлеба, и перекусим прямо в машине, а потом поедем на станцию встречать папу, и привезем его домой, и пускай он покатает нас на лодке. И ты поможешь ему отнести паруса. Ладно?
   — Ладно, — сказал Лайонел.
   К дому они не шли, а бежали на перегонки. Лайонел прибежал первым.
http://www.cka3ka-miks.com/ официальный сайт Международного Института Комплексной Сказкотерапии!

Оффлайн Снетковская Наташа

  • Старожил
  • ****
  • Сообщений: 307
    • Просмотр профиля
И мне хочется всех поблагодларить!
 
   Уже неоднократно писала, что семинар оказался очень плотным и насыщенным. Много работы, не всё даже успела сделать. Сейчас у меня полная опустошенность - началось, видимо, переваривание материала. В данный момент нет даже сил заново перечитывать - надо чтобы немного улеглось, настолько морально и эмоционально Татьяна Дмитриевна "выжала", за что ей огромное спасибо.
    Информация, которую здесь получила во-первых, помогла систематизировать те знания, которые были внутри, интуитивные. Теперь под них подведена база. Какие -то знания появились просто "как с белого листа". Эти знания надо осмыслить, ввести в жизнь. Но при всём этом ощущение того, что всё это ПРАВИЛЬНО. Вот так и дОлжно быть. Далеко не всегда при работе с психологом есть ТАКАЯ удовлетворённость работой.
    Во-вторых, и я думаю это главнее, появилось чёткое ощущение того, что происходит вокруг нас, чему надо противостоять, на что надо обращать внимание. И вообще, появилось ощущение того, что знание о современном цивилизованном мире упорядочились. и как глаза открылись. Это при том, что нового то, вроде бы, ничего и не написано здесь...

   Вот такие вот ощущения от семинара. :)
Могу подписаться под каждым словом. Только мне кажется, что это не опустошенность, а насыщенность. Надо немного побыть в покое. чтобы переваривать лучше. :) А сейчас нет сил ни на что... Устала :)
Но испытываю счастья. Я поняла. что находилась в каком-то аморфном состоянии по отношению к своим детям. Ч то я хотела им дать? Кем хотела вырастить? Теперь же вектор задан, направления ясны. Теперь главное не сворачивать, сделать нашу совместную семейную дорогу интересной и насыщенной.  ;) Всего-то и ничего ;)
Как раз к bf. все немного уляжется и можно поучавствовать в следующем семинаре!
Татьяна Дмитриевна, до встречи в мае, теперь буду мечтать познакомитьмя с Вами лично.
Девушуи, до встречи в дневничках! очень многих еще не читала, а кого-то хотелось бы перечитать
Федор 24.07.2007
Роман 18.12.2011
Любовь 31.01.2015