Просмотр сообщений
291
Кочевые лагеря Юлии Ремпель / Что такое кочевые лагеря. Наша история.
« : 27 Июня 2013, 16:20:37 »
Здесь я хочу рассказать о моих истоках. Откуда для меня пришли идеи кочевых лагерей родителей и детей.
Если у вас был похожий опыт, если вы знаете людей, которые какое-то время живут вместе, объединенные какой-то идеей или просто в удовольствие - напишите здесь об этом!
А пока:
Шелковый путь педагогики: палаточный лагерь «Танаис»
Юлия МАСЛОВА
корреспондент Агентства образовательного сотрудничества, выпускница Ростовского педагогического института, воспитанница клуба ЭТО
Татьяна Викторовна Бабушкина
преподаватель ростовского педагогического института, многолетний руководитель разновозрастного клуба ЭТО (Эстетика-Творчество-Общение), герой книги Л.Жуховицкого.
Стоянка детства
Танаис сегодня - археологический музей заповедник. В его каменных развалинах, под сенью августовских яблонь, десятое лето существует палаточный городок Пространственного клуба "Танаис". Еще в семидесятых годах родители клубовцев, называвшие свое сообщество ЭТО - "Эстетика, Творчество, Общение" - разбили здесь первую Стоянку Детства, за двадцать пять лет разросшуюся до Города Путешественников. Иногда здесь находят греческие монеты, обломки амфор, но чаще - друг друга.
"Путешественник - говорит ТиВи, Татьяна Викторовна Бабушкина, руководитель клуба, - человек рисующий. Он движется, впитывая в себя все оттенки пейзажа, и при встрече с долгожданным рождается великолепный рисунок. Встречаясь, близкие люди осознают, что их единомыслие и созвучие на расстоянии не призрачное. В их встречах начинает звучать потребность обмена устойчивым, удержания традиции."
Ребенок, почти любой, - приверженец традиции гнезд. Родители везут сюда своих детей как птенцов-выкормышей и растут вместе с ними в унисон, без возраста. Символом городка мы выбрали Башмачки - детские и взрослые, сказочные и деловитые, но главное - устремленные в очередное гостевание.
К этовцам приезжали друзья из Москвы, Донецка, Краснодона, Екатеринбурга, дети из загорского дома слепоглухонемых. Недавно установились связи с клубовцами из Десногорска, студентами из Балабаново. Для поддержки клуба возник в Новороссийске фонд "Вдохновение". А прошлым летом танаисская Поляна Смыслов собирала педагогов Ростова, Таганрога и Москвы.
Такому гостеприимству есть вполне историческое благословение. Танаис - одна из точек древнего Шелкового пути, а значит, и место пересечения различных культурных традиций. Это то самое пространственное поле, где взрослым и детям, танаитам, возможно жить родственно, но без ограничений, налагаемых узами кровной семейственности. Часто бывает, что детям трудно в их собственных семьях, потому что родителей не выбирают. В Танаисе семьи складываются иначе - взрослые и полу-взрослые разбираются исключительно по детским симпатиям. (Не удивительно, если ваш собственный ребенок вдруг захотел побыть не вашим, но если вы остались невостребованным родителем, это повод для основательной рефлексии.)
Дети в Танаисе ненадолго, но отвыкают от привычной беспризорности, им не приходится отвоевывать у взрослых кусочки внимания. Сами предлагают.
Один мальчик признался мне: "Здорово, что здесь старшие к детям не лезут, и дедовщины нет".
Так и сказал. Неясно, о какой именно дедовщине наслышан мальчик в свои шесть с половиной. Быть может, ему видится обжившийся в лагере старичок, который в приступах буйства время от времени разгоняет своей клюкой ребятню по палаткам. В любом случае, ни с детским, ни с взрослым самодурством в Танаисе я не сталкивалась. Хотя были и осознающие свою юбилейную исключительность дети. Они - ровесники лагеря, и в нем с первого года рождения. Атмосфера сегодняшнего Танаиса создана их родителями - этовцами. У костра еще поют устаревшие бардовские песни, читают "Маленького Принца", придумывают созвездия.
Уже нажитая аура Любви, Творчества и Откровения включает в себя тех, кто еще за ее пределами, но желал бы стать ближе. Таких много, и не много. Приходят в городок, дивятся - хорошо у вас. Но остаются не все. Сэкономить, недодать любви дело обычное, хозяйское. А вот отдать, и сполна...
Часть больше целого
От Татьяны Викторовны я слышала фразу, которую не сразу, но поняла. "В любви часть всегда больше целого". Так, повседневные бытовые мелочи оказываются не фоном панорамы, а теми деталями, которые и являют основную мысль и чувство творения.
В Танаисе никто не в праве насильно уложить ребенка спать или накормить его противной кашей. Не хочет - не ест. И это не вседозволенность. Можно и нужно доверять детям главное - осуществлять свободу выбора. Но наша забота, чтобы ребенок имел возможность разглядеть в мире лучшее, тогда он сам захочет участвовать в этом лучшем.
Правда, организовать это лучшее в пестрой, разновозрастной среде дело не простое. Даже в танаисском музее ребенку скучно, если экскурсовод монотонно начитывает лекцию для взрослых.
Мифы древней Греции оживут для детей тогда, когда с их участием будет придумана как минимум сказка-театрализация. С костюмами, декорациями и подвижным сюжетом - в прямом смысле этого слова.
Или вот - ситуация у яблони. Девочки - сидят себе под деревом, кукол шьют, с цветами возятся, рисуют, наконец. А вокруг яблони - в зоне пешеходной досягаемости - речка с камышами, раскопки с зияющими колодцами, в общем, все то, от чего настоящего пацана и за уши не оттащишь. Пока он сам пару раз не слазает в приглянувшиеся ему ямы, бесполезно заинтересовывать его чем-то иным. Тем более запретить. А когда можно? Ведь можно в принципе... Да, но только с полу-взрослыми, т.е. со студентами. Их дети еще не воспринимают как людей "по ту сторону" и принимают в свои игры. Так вот, эти самые полу-взрослые только и делают, что играют во все ими полу-забытое и ходят на речку по десять раз на день. Иногда жалуются.
Взрослый в лагере вообще сущность отдающая, можно даже сказать - жертвенная. Как-то я наблюдала удивленный взгляд туриста, к которому подбежал мальчик и, взахлеб объяснив, что очень спешит, попросил вымыть его тарелку. Турист так и остался стоять с грязной посудой в руках. Разумеется, гости не обязаны следовать родственным традициям. Я сама пару дней была в лагере "туристом", но вскоре захотелось большего. Выключенность из общей жизни стала невыносимой, и я обзавелась "семьей", став именоваться просто тетей.
Дрессировщики крылатых черепах
Для детей творчество - каждодневное занятие, только мы не всегда обращаем на это внимание.
- А давайте писать письма на этом! - кричит мальчик, держа в руках корки только что съеденного арбуза.
- Нет, я из них склею крокодила!
- Ладно, поделите пополам. Крокодил будет разносить по лагерю арбузные письма.
Так начинался день молчания. Общались жестами и посланиями. Вовсю работала голубиная, собачья почта, а также обычный почтамт. Но вторая половина дня молчаливой не вышла. В глиняной мастерской уже после десяти минут лепки эмоции перехлестывают все барьеры. За это время дети, обычно, успевают сотворить свои шедевры, и тогда начинается шумное коллективное творчество. Черепахе добавляются крылья, кружке - третья ручка. Однажды мне было очень неудобно за собственное зрение, когда в представленном мне изделии я не опознала обсерваторию. Почему взрослые, попадая в мастерскую, прямиком направляются к гончарному кругу или лепят сосуд в готовой форме? Наверное, боятся, что обсерватория не выйдет. А дети не боятся.
Творчества хочется всегда и, конечно, в Танаисе им не занимаются по расписанию. Но есть и традиционно запланированные праздники. Это Цирк и Базар.
С фантазией у детей все в порядке - каждый видит себя неким сказочным животным или героическим персонажем. Правило в Цирке одно - участвуют все. Не желающие перевоплощаться хотя бы фонарики держат, но на сцене. В представлении высвечиваются все детские и не детские амбиции. Иногда самый скромный из малышей вдруг хочет быть дрессировщиком, и непременно тигров. Неизменной любовью у детей пользуются: фокусник, лошадь, гусеница. Почетом пользуется должность уборщицы. Быть трансформером или черепашкой-ниндзя пока никто не изъявил желания.
Базар - зрелище сравнимое разве что с хлебом. К Базару готовятся все и заранее. Здесь за драхмы (отксеренная греческая валюта) можно купить и продать авторские лепные вещи, оставшееся печенье, макаронные бусы... Можно быть слоном и катать желающих - бесплатно. Можно перекрыть дорогу к особо важному объекту, и устроить таможню, похитить собаку, и требовать выкуп... В этот день взрослых особенно волнует их "бесправие". Запретить нельзя даже рэкет. Базар может стать щедрым, южным, а может превзойти все наши финансовые стереотипы. Дети сегодня очень разборчивы и знают цену всему. Но родственные связи, видимо, все же играют свою и не последнюю роль. Кто станет торговаться с мамой за браслет из шиповника?
Шляпалета
Неизвестно что это такое. Причудливый образ, летняя солома, каприз Татьяны Викторовны, которая, кстати говоря, никогда, даже зимой, не носит головных уборов.
В лагере все бредят шляпами. Вечером кепки, береты, панамы и огромный черный цилиндр вывешиваются на деревьях и палатках. Утром шляпы разбираются, и не всегда хозяину достается его собственная. Шляпами меняются, их дарят, теряют, находят. Шляпы лепятся из глины, в виде чашек, для шляпного чаепития. И к концу лагеря появляется ощущение одной широкополой шляпы, вызревшей в плод совместного проживания. Как оберег накрыла она взрослых и детей, выросших под одним солнцем.
Это даже не комфорт. Есть вещи жизненно необходимые. Сущностная вместимость человека сродни обычному сосуду. Что толку наполнять треснувшую чашку или необожженный кувшин? Нужно общаться с ребенком, а не с его трещинами и неудачами. Пусть он знает, что он хороший, что его любят. Звучит банально? Да, если слышать отзвук.Можно "воспитывать" ребенка, исходя из оценочных соображений - сделал неладно, значит сам неладный. Такими ярлыками утыкан взрослый мир. Ими легче всего разрушить детскую еще не самость, но уже целостность. Только почувствовав признание, внутренний уют и защищенность можно осознать себя и искренне раскрыться для внешнего.
- Хочется уберечь детей от окружающего давления, - говорит Татьяна Викторовна, - создать поле безопасности, в котором возможно развитие. В этом году в лагере появились больные дети. Многие болезни социального характера, граничат с неврозами и более страшными вещами. Среди остальных такие дети незаметны, но, вглядевшись, поймешь, что это "черепашата". В момент, когда ты теряешь их из виду, появляется чувство тревоги и желание быть рядом. Они - беззащитная защищенность, и идти к ним можно лишь через терпение и ласку.
Никто в лагере специально не искал себе трудных ребят. С ними вариативность ситуаций может приобретать вовсе не игровой характер. Но никто не взял на себя ответственность отказаться от попытки достучаться в закрытый мир "черепашат" уже пришедших в лагерь. Решили идти вместе, попутно вспомнив и педагогически преобразив, древнегреческую традицию. Некогда подошвы танаитов отпечатывались так: одна именем, а другая приглашением: "Иди за мной". Сегодня башмачки взрослых Танаиса, кроме имени, оставляют иной отпечаток: "Иду за тобой". Из всех путей к детям этот не самый короткий и, пожалуй, даже бесконечный. На то он и шелковый.
http://www.camps.ru/pages/496
Если у вас был похожий опыт, если вы знаете людей, которые какое-то время живут вместе, объединенные какой-то идеей или просто в удовольствие - напишите здесь об этом!
А пока:
Шелковый путь педагогики: палаточный лагерь «Танаис»
Юлия МАСЛОВА
корреспондент Агентства образовательного сотрудничества, выпускница Ростовского педагогического института, воспитанница клуба ЭТО
Татьяна Викторовна Бабушкина
преподаватель ростовского педагогического института, многолетний руководитель разновозрастного клуба ЭТО (Эстетика-Творчество-Общение), герой книги Л.Жуховицкого.
Стоянка детства
Танаис сегодня - археологический музей заповедник. В его каменных развалинах, под сенью августовских яблонь, десятое лето существует палаточный городок Пространственного клуба "Танаис". Еще в семидесятых годах родители клубовцев, называвшие свое сообщество ЭТО - "Эстетика, Творчество, Общение" - разбили здесь первую Стоянку Детства, за двадцать пять лет разросшуюся до Города Путешественников. Иногда здесь находят греческие монеты, обломки амфор, но чаще - друг друга.
"Путешественник - говорит ТиВи, Татьяна Викторовна Бабушкина, руководитель клуба, - человек рисующий. Он движется, впитывая в себя все оттенки пейзажа, и при встрече с долгожданным рождается великолепный рисунок. Встречаясь, близкие люди осознают, что их единомыслие и созвучие на расстоянии не призрачное. В их встречах начинает звучать потребность обмена устойчивым, удержания традиции."
Ребенок, почти любой, - приверженец традиции гнезд. Родители везут сюда своих детей как птенцов-выкормышей и растут вместе с ними в унисон, без возраста. Символом городка мы выбрали Башмачки - детские и взрослые, сказочные и деловитые, но главное - устремленные в очередное гостевание.
К этовцам приезжали друзья из Москвы, Донецка, Краснодона, Екатеринбурга, дети из загорского дома слепоглухонемых. Недавно установились связи с клубовцами из Десногорска, студентами из Балабаново. Для поддержки клуба возник в Новороссийске фонд "Вдохновение". А прошлым летом танаисская Поляна Смыслов собирала педагогов Ростова, Таганрога и Москвы.
Такому гостеприимству есть вполне историческое благословение. Танаис - одна из точек древнего Шелкового пути, а значит, и место пересечения различных культурных традиций. Это то самое пространственное поле, где взрослым и детям, танаитам, возможно жить родственно, но без ограничений, налагаемых узами кровной семейственности. Часто бывает, что детям трудно в их собственных семьях, потому что родителей не выбирают. В Танаисе семьи складываются иначе - взрослые и полу-взрослые разбираются исключительно по детским симпатиям. (Не удивительно, если ваш собственный ребенок вдруг захотел побыть не вашим, но если вы остались невостребованным родителем, это повод для основательной рефлексии.)
Дети в Танаисе ненадолго, но отвыкают от привычной беспризорности, им не приходится отвоевывать у взрослых кусочки внимания. Сами предлагают.
Один мальчик признался мне: "Здорово, что здесь старшие к детям не лезут, и дедовщины нет".
Так и сказал. Неясно, о какой именно дедовщине наслышан мальчик в свои шесть с половиной. Быть может, ему видится обжившийся в лагере старичок, который в приступах буйства время от времени разгоняет своей клюкой ребятню по палаткам. В любом случае, ни с детским, ни с взрослым самодурством в Танаисе я не сталкивалась. Хотя были и осознающие свою юбилейную исключительность дети. Они - ровесники лагеря, и в нем с первого года рождения. Атмосфера сегодняшнего Танаиса создана их родителями - этовцами. У костра еще поют устаревшие бардовские песни, читают "Маленького Принца", придумывают созвездия.
Уже нажитая аура Любви, Творчества и Откровения включает в себя тех, кто еще за ее пределами, но желал бы стать ближе. Таких много, и не много. Приходят в городок, дивятся - хорошо у вас. Но остаются не все. Сэкономить, недодать любви дело обычное, хозяйское. А вот отдать, и сполна...
Часть больше целого
От Татьяны Викторовны я слышала фразу, которую не сразу, но поняла. "В любви часть всегда больше целого". Так, повседневные бытовые мелочи оказываются не фоном панорамы, а теми деталями, которые и являют основную мысль и чувство творения.
В Танаисе никто не в праве насильно уложить ребенка спать или накормить его противной кашей. Не хочет - не ест. И это не вседозволенность. Можно и нужно доверять детям главное - осуществлять свободу выбора. Но наша забота, чтобы ребенок имел возможность разглядеть в мире лучшее, тогда он сам захочет участвовать в этом лучшем.
Правда, организовать это лучшее в пестрой, разновозрастной среде дело не простое. Даже в танаисском музее ребенку скучно, если экскурсовод монотонно начитывает лекцию для взрослых.
Мифы древней Греции оживут для детей тогда, когда с их участием будет придумана как минимум сказка-театрализация. С костюмами, декорациями и подвижным сюжетом - в прямом смысле этого слова.
Или вот - ситуация у яблони. Девочки - сидят себе под деревом, кукол шьют, с цветами возятся, рисуют, наконец. А вокруг яблони - в зоне пешеходной досягаемости - речка с камышами, раскопки с зияющими колодцами, в общем, все то, от чего настоящего пацана и за уши не оттащишь. Пока он сам пару раз не слазает в приглянувшиеся ему ямы, бесполезно заинтересовывать его чем-то иным. Тем более запретить. А когда можно? Ведь можно в принципе... Да, но только с полу-взрослыми, т.е. со студентами. Их дети еще не воспринимают как людей "по ту сторону" и принимают в свои игры. Так вот, эти самые полу-взрослые только и делают, что играют во все ими полу-забытое и ходят на речку по десять раз на день. Иногда жалуются.
Взрослый в лагере вообще сущность отдающая, можно даже сказать - жертвенная. Как-то я наблюдала удивленный взгляд туриста, к которому подбежал мальчик и, взахлеб объяснив, что очень спешит, попросил вымыть его тарелку. Турист так и остался стоять с грязной посудой в руках. Разумеется, гости не обязаны следовать родственным традициям. Я сама пару дней была в лагере "туристом", но вскоре захотелось большего. Выключенность из общей жизни стала невыносимой, и я обзавелась "семьей", став именоваться просто тетей.
Дрессировщики крылатых черепах
Для детей творчество - каждодневное занятие, только мы не всегда обращаем на это внимание.
- А давайте писать письма на этом! - кричит мальчик, держа в руках корки только что съеденного арбуза.
- Нет, я из них склею крокодила!
- Ладно, поделите пополам. Крокодил будет разносить по лагерю арбузные письма.
Так начинался день молчания. Общались жестами и посланиями. Вовсю работала голубиная, собачья почта, а также обычный почтамт. Но вторая половина дня молчаливой не вышла. В глиняной мастерской уже после десяти минут лепки эмоции перехлестывают все барьеры. За это время дети, обычно, успевают сотворить свои шедевры, и тогда начинается шумное коллективное творчество. Черепахе добавляются крылья, кружке - третья ручка. Однажды мне было очень неудобно за собственное зрение, когда в представленном мне изделии я не опознала обсерваторию. Почему взрослые, попадая в мастерскую, прямиком направляются к гончарному кругу или лепят сосуд в готовой форме? Наверное, боятся, что обсерватория не выйдет. А дети не боятся.
Творчества хочется всегда и, конечно, в Танаисе им не занимаются по расписанию. Но есть и традиционно запланированные праздники. Это Цирк и Базар.
С фантазией у детей все в порядке - каждый видит себя неким сказочным животным или героическим персонажем. Правило в Цирке одно - участвуют все. Не желающие перевоплощаться хотя бы фонарики держат, но на сцене. В представлении высвечиваются все детские и не детские амбиции. Иногда самый скромный из малышей вдруг хочет быть дрессировщиком, и непременно тигров. Неизменной любовью у детей пользуются: фокусник, лошадь, гусеница. Почетом пользуется должность уборщицы. Быть трансформером или черепашкой-ниндзя пока никто не изъявил желания.
Базар - зрелище сравнимое разве что с хлебом. К Базару готовятся все и заранее. Здесь за драхмы (отксеренная греческая валюта) можно купить и продать авторские лепные вещи, оставшееся печенье, макаронные бусы... Можно быть слоном и катать желающих - бесплатно. Можно перекрыть дорогу к особо важному объекту, и устроить таможню, похитить собаку, и требовать выкуп... В этот день взрослых особенно волнует их "бесправие". Запретить нельзя даже рэкет. Базар может стать щедрым, южным, а может превзойти все наши финансовые стереотипы. Дети сегодня очень разборчивы и знают цену всему. Но родственные связи, видимо, все же играют свою и не последнюю роль. Кто станет торговаться с мамой за браслет из шиповника?
Шляпалета
Неизвестно что это такое. Причудливый образ, летняя солома, каприз Татьяны Викторовны, которая, кстати говоря, никогда, даже зимой, не носит головных уборов.
В лагере все бредят шляпами. Вечером кепки, береты, панамы и огромный черный цилиндр вывешиваются на деревьях и палатках. Утром шляпы разбираются, и не всегда хозяину достается его собственная. Шляпами меняются, их дарят, теряют, находят. Шляпы лепятся из глины, в виде чашек, для шляпного чаепития. И к концу лагеря появляется ощущение одной широкополой шляпы, вызревшей в плод совместного проживания. Как оберег накрыла она взрослых и детей, выросших под одним солнцем.
Это даже не комфорт. Есть вещи жизненно необходимые. Сущностная вместимость человека сродни обычному сосуду. Что толку наполнять треснувшую чашку или необожженный кувшин? Нужно общаться с ребенком, а не с его трещинами и неудачами. Пусть он знает, что он хороший, что его любят. Звучит банально? Да, если слышать отзвук.Можно "воспитывать" ребенка, исходя из оценочных соображений - сделал неладно, значит сам неладный. Такими ярлыками утыкан взрослый мир. Ими легче всего разрушить детскую еще не самость, но уже целостность. Только почувствовав признание, внутренний уют и защищенность можно осознать себя и искренне раскрыться для внешнего.
- Хочется уберечь детей от окружающего давления, - говорит Татьяна Викторовна, - создать поле безопасности, в котором возможно развитие. В этом году в лагере появились больные дети. Многие болезни социального характера, граничат с неврозами и более страшными вещами. Среди остальных такие дети незаметны, но, вглядевшись, поймешь, что это "черепашата". В момент, когда ты теряешь их из виду, появляется чувство тревоги и желание быть рядом. Они - беззащитная защищенность, и идти к ним можно лишь через терпение и ласку.
Никто в лагере специально не искал себе трудных ребят. С ними вариативность ситуаций может приобретать вовсе не игровой характер. Но никто не взял на себя ответственность отказаться от попытки достучаться в закрытый мир "черепашат" уже пришедших в лагерь. Решили идти вместе, попутно вспомнив и педагогически преобразив, древнегреческую традицию. Некогда подошвы танаитов отпечатывались так: одна именем, а другая приглашением: "Иди за мной". Сегодня башмачки взрослых Танаиса, кроме имени, оставляют иной отпечаток: "Иду за тобой". Из всех путей к детям этот не самый короткий и, пожалуй, даже бесконечный. На то он и шелковый.
http://www.camps.ru/pages/496
К приезду в лагерь нам всем хорошо было бы знать 
